Впервые следователи прокуратуры по поводу Чернобыльской аварии стали публично выступать лишь спустя 10 лет со дня аварии, когда СССР уже перестал существовать, и сами они стали бывшими. Наиболее отличился бывший следователь Киевской областной прокуратуры С.И. Янковский. Интервью, которое он дал украинскому электронному еженедельнику «Зеркало недели», полная чушь и профанация научно-технической сущности аварии и собственного следовательского ремесла. Такое впечатление, что интервью дает не следователь, ведущий серьёзнейшее расследование, а ангажированный журналист – любитель «жаренного», который вместо фактов пользуется слухами с одесского «Привоза». Если отбросить всю словесную шелуху, в которую он облекает своё видение аварии на 4-м блоке ЧАЭС, то юридическая суть сказанного им в этом интервью, и в особенности в статье, написанной еще спустя 7 лет [10], состоит в следующем. Чернобыльская авария это сознательно организованное и заранее спланированное преступление, совершённое группой лиц (с нечетко обозначенным составом преступной группы).
Каков же мотив совершения такого жуткого преступления? Его ответ на этот вопрос звучит примерно так. «Сотрудники АЭС захотели отличиться»… и совершить во главе со своим руководством трудовой подвиг, за который дают ордена и медали, а может кому-то дадут и звание героя социалистического труда. А подвиг в данном случае состоит в том, чтобы досрочно решить проблему, над которой давно и безуспешно бьются «проектные институты», ею занимаются академики (и лично акад. Сахаров ???). Не дожидаясь результатов их научных исследований решено втихую, с помощью никому неизвестного инженера-электрика из Горловки, провести эксперимент на действующем энергоблоке АЭС. Подразумевается (и Янковским даже не обсуждается), что этот «эксперимент века» и есть причина Чернобыльской аварии.
Анализировать такой бред по существу здесь на сайте и бессмысленно и бесполезно.

Куда более предметно и профессионально описывали ситуацию с аварией следователи Генеральной прокуратуры СССР [10]. Одновременно с Янковским выступил в другом электронном журнале «Страна RU» следователь Ген. прокуратуры СССР П.Иванов входивший (как, видимо, и Янковский) в объединенную следственную бригаду, специально созданную для расследования аварии. Его воспоминания были обнародованы лишь 5 лет спустя к 15-летию аварии вместе с интервью руководителя следственной бригады Ю.А.Потемкиным. В воспоминаниях даже намёка нет ни на какие преступные замыслы и сознательно совершаемые злодеяния. Персонал и руководство АЭС обвиняется лишь в преступной халатности, лихости в обращении с ядерным реактором, грубом нарушении регламента эксплуатации, пренебрежительном отношении к соблюдению технологической дисциплины, правил и норм, обеспечивающих ядерную безопасность.
Есть еще одна принципиальная черта воспоминаний следователя Иванова. В отличие от Янковского он не митингует: «ограбили, убили и.т.д.», а пытается разобраться: «что же произошло». Частично ему это удаётся, когда речь идет не о физике реактора. Здесь он способен сам всё понять и составить собственноё мнение, и оно в значительной степени, а иногда и полностью совпадает с тем, что по этому поводу говорится на сайте. Расхождения в этой части касаются лишь распределения ответственности за организацию и проведение тех или иных работ. Например, следователь исходит из того, что ответственными за внедрение на АЭС режима выбега турбогенератора (во время испытания которого произошла авария) являются эксплуатационный персонал и дирекция АЭС, в то время как на самом деле ответственными должны были быть Главный конструктор реактора и Генеральный проектировщик АЭС (предложившие этот режим как средство повышения надежности аварийного охлаждения реактора). Имеются, конечно, и другие (более очевидные) отклонения от реальной действительности в его представлениях о развитии аварии, но они менее принципиальны. Самому аварийному процессу в реакторе, который фактически являлся началом Чернобыльской катастрофы, следователь в своей статье уделяет всего один абзац из двух фраз. Тут, ему не удалось сформировать собственное мнение о произошедшем, и он заговорил голосом Главного конструктора РБМК (т.е. голосом экспертной группы). Вот начало первой фразы:

В условиях недопустимо малого запаса реактивности (количество стержней СУЗ в активной зоне реактора.), неустойчивого состояния реактора, подъема мощности, появления нестабильности в работе ГЦНов, вызвавшем вибрацию оборудования, шум и грохот в помещениях, т.е. в сложившейся аварийной ситуации, когда стали рваться трубопроводы… .