Как взорвали реактор на ЧАЭС

Все как бы знают, что реактор взорвала эксплуатация, работая с малым ОЗР (оперативный запас реактивности), но очень мало кто знает каким образом малый ОЗР взорвал реактор. И вот Б.И.Горбачев взялся это объяснить. Сначала даем его текст с несущественными сокращениями из [Г1]. Потом наш комментарий. ……………………………текст Б.И.Горбачева…………………………………… 2. Сценарий аварии 2.1. Исходное событие Новая версия позволила обосновать наиболее естественный сценарий аварии. В 00 часов 28 мин 26.04.86 г ……….. тепловая мощность реактора упала ниже 30 МВт, а нейтронная мощность упала до ноля и оставалась такой в течение пяти минут, судя по показаниям самописца нейтронной мощности. В реакторе начался процесс самоотравления короткоживущими продуктами деления………….способность реактора поддерживать цепную реакцию уменьшается вплоть до полной его остановки независимо от воли операторов. Во всём мире в таких случаях реактор просто глушат, затем сутки-двое выжидают, пока реактор не восстановит свою работоспособность. А затем запускают его снова. …………Стремясь «быстрее закончить испытания», как потом объяснялся персонал, они стали постепенно выводить из активной зоны реактора управляющие стержни. Такой вывод должен был компенсировать снижение мощности реактора из-за процессов самоотравления. Эта процедура на реакторах АЭС тоже обычная и ядерную угрозу представляет только в том случае, если вывести их слишком много для данного состояния реактора. Когда количество оставшихся стержней достигло 15, оперативный персонал обязан был реактор заглушить. Но он этого не сделал. Кстати, первый раз такое нарушение случилось в 7 часов 10 минут 25 апреля 1986 г ………..Второй раз это случилось уже 26 апреля 1986 г. вскоре после полуночи. Но по какой-то причине персонал не стал глушить реактор, а продолжал выводить стержни. В результате в 01 час 22 мин 30 с в активной зоне оставалось 6—8 управляющих стержней. Но и это персонал не остановило, он приступил к электротехническим испытаниям. Очевидно, вывод стержней продолжался до самого момента взрыва. На это указывают фраза «началось медленное повышение мощности» и экспериментальная кривая изменения мощности реактора в зависимости от времени. Во всём мире никто так не работает, ибо нет технических средств безопасного управления реактором, находящимся в процессе самоотравления. Не было их и у персонала 4-го блока. Конечно, никто из них не хотел взрывать реактор. Поэтому вывод стержней свыше разрешённых пятнадцати мог осуществляться только на основе интуиции. В какой-то момент между 01 ч 22 мин 30 с и 01 ч 23 мин 40 с интуиция персоналу, по-видимому, изменила, и из активной зоны реактора оказалось выведено избыточное количество стержней. Реактор перешёл в режим поддержания цепной реакции на мгновенных нейтронах. ………………………………………Наш коментарий………..……………………. Для начала заметим, что "в реакторе начался процесс самоотравления " не тогда когда "мощность реактора упала ниже 30 МВт" с уровня 500 МВт, а на пол-часа раньше, когда быстро снизили мощность с 1600 до 500 МВт. Поэтому "они" (зксплуатация) все равно бы, (даже если бы не провалились до 30 МВт) "стали постепенно выводить из активной зоны реактора управляющие стержни", чтобы удерживать реактор на мощности (не дать ему заглохнуть). А по величине отравления за те несколько минут, что длился провал мощности, он ничего практически не добавил к тому отравлению, которое уже шло. Теперь о том как работают во всем мире (и в СССР работали точно также). Горбачев пишет: "Во всём мире в таких случаях реактор просто глушат, затем сутки-двое выжидают", и еще в конце текста "Во всём мире никто так не работает, ибо нет технических средств безопасного управления реактором, находящимся в процессе самоотравления." А что же на самом деле? А на самом деле реактор на мощности в переходном режиме находится в процессе отравления (или разотравления) всегда, поэтому, конечно, с ним, вопреки утверждению Б.И.Горбачева, так работают. А когда реактор попадает в иодную яму, то его глушат только лишь потому, что иначе он сам заглохнет, и никакими силами его не удержать и не запустить раньше чем через двое суток (когда ксенон распадется). Самое смешное, что Горбачев сам об этом пишет: "способность реактора поддерживать цепную реакцию уменьшается вплоть до полной его остановки", но видимо сути дела он не понимает. Это случается тогда, когда нестационарное отравление съело весь запас реактивности, и его больше нет, он становится отрицательным. Иодная яма, она ведь в реактивности, а не в мощности. И компенсировать поэтому надо не снижение мощности (которого может и не быть, пока есть запас реактивности), а отрицательную реактивность, но её компенсировать будет нечем. Как все это описывает регламент эксплуатации, это совершенно другой разговор, сначала надо понять физику процесса. "Когда количество оставшихся стержней достигло 15, оперативный персонал обязан был реактор заглушить. Но он этого не сделал. Кстати, первый раз такое нарушение случилось в 7 часов 10 минут 25 апреля 1986 г." Такое требование с небольшим уточнением: не количество оставшихся стержней, а оперативный запас реактивности в 15 стержней, в регламенте действительно есть, и персонал его не выполнил. Это регламент так описывает ситуацию иодной ямы, и никак по другому его (регламент) прочитать нельзя. Но вот, Горбачев в другой своей статье [Г2] в этом месте добавляет: "реактор уже находился на грани взрыва. Почему реактор не взорвался уже тогда - это ещё одна неразгаданная до сих пор загадка Чернобыльской аварии". Загадка, это сказано для красного словца, а вот интересно, как Горбачев объясняет незагадку, почему и как нерегламентные действия оператора в ситуации иодной ямы должны взорвать реактор. Понять это довольно сложно, но давайте попытаемся. Горбачев считает, что реактор взорвать очень просто. Для этого достаточно извлекать из него бездумно регулирующие стержни один за другим, и в какой-то момент он взорвется. Вот что он пишет: "стремясь «быстрее закончить испытания», как потом объяснялся персонал, они стали постепенно выводить из активной зоны реактора управляющие стержни", "по какой-то причине персонал не стал глушить реактор, а продолжал выводить стержни", " вывод стержней свыше разрешённых пятнадцати мог осуществляться только на основе интуиции. В какой-то момент ……..интуиция персоналу, по-видимому, изменила, и из активной зоны реактора оказалось выведено избыточное количество стержней." "Очевидно, вывод стержней продолжался до самого момента взрыва" Не будем придираться к мелочам, давайте разберемся с главным. Даже по новой хронологии Горбачева реактор взорвался, когда он уже был выведен (из провала) на стационарный уровень мощности 200 МВт. Ну и что тогда это такое: избыточное количество стержней, выведенное из зоны? Ведь стержней выводится ровно столько, чтобы скомпенсировать отрицательную реактивность, непрерывно поступающую от эффекта отравления, и поддерживать реактивность реактора равной или близкой к нулю. И интуиция здесь совершенно не причем. Оператор работает не по интуиции, а по зайчику гальванометра, который находится на пульте прямо перед его носом, и малейшие отклонения мощности от заданного уровня сразу ему видны. Также, как они видны автоматической системе управления, которая эту мощность поддерживает. Поддерживая мощность на заданном уровне, оператор никак не может вывести из активной зоны избыточное количество стержней, по определению. Но даже когда ему нужно мощность поднимать , например, при выходе из провала (30 МВт), вполне достаточно реактивности меньше 0,1β, как бы он не спешил "быстрее закончить испытания". И никакое избыточное количество стержней выводить ему не к чему. Но даже если бы он сошел с ума или в преступных целях хотел это сделать, это ему не удастся, не позволит аварийная защита реактора (по уровню мощности и по скорости роста мощности). Итак мы видим, что взорвать реактор, выводя из него стержни регулирования, не так просто. Но все наши аргументы Б.И.Горбачев разбивает одним росчерком пера [Г3]. Нет сил цитировать и коментировать всю эту его галиматью. Скажу лишь следующее. Конечно, если залепить пластырем показывающие приборы, "заклеить скотчем" кнопки на пульте управления, повыдергивать "кабели из блоков СУЗ и СКАЛы", "вставить спички" в контакты реле, "зашунтировать" электрические сигналы и каким-то образом "привести автоматическую систему защиты реактора в нерабочее состояние", то возможно все. Юридическую и морально-этическую сторону этого пасквилянства мы сейчас не рассматриваем. Но вот вопрос, при чем здесь запас реактивности, с которого начался разговор? Проследим еще раз кратко ход рассуждений Б.И.Горбачева. Реактор отравляется, запас реактивности уменьшается и в какой то момент достигает предельного (согласно регламенту) значения 15 ст.РР, дальше реактор становится взрывоопасен. Но отравление продолжается, и операторы продолжают извлекать стержни, вот прошли отметку 8 ст.РР. "Но и это персонал не остановило, ………. Очевидно, вывод стержней продолжался до самого момента взрыва", т.е. до начала разгона на мгновенных нейтронах. Вы что-нибудь поняли? Я нет. Имеется три бесспорных факта: 1 отравление реактора растет; 2 из реактора извлекаются стержни; 3 запас реактивности уменьшается. Зададим два вопроса: 1) как эти факты связаны между собой и 2) как именно начался разгон реактора на мгновенных нейтронах. Как хотите, но на второй вопрос у Горбачева ответ такой. Разгон реактора на мгновенных нейтронах начинается тогда, когда запас реактивности станет равным нулю. А я-то по наивности думал, что тогда, когда реактивность реактора становится равной 1β. Ответ на первый вопрос напрашивается не менее интересный. Стержни извлекаются потому, что растет отравление, без всякой оглядки на то, как при этом меняется реактивность реактора. А запас реактивности уменьшается потому, что извлекаются стержни. А я, грешным делом, думал, что все обстоит как раз наоборот. Запас реактивности уменьшается от того что растет отравление (ксенон его съедает), а чтобы компенсировать влияние этого на реактивность реактора и поддерживать её близкой к нулю извлекаются стержни. Очевидно, под запасом реактивности Б.И.Горбачев понимает нечто совсем другое, чем все мы. Это не иначе как отличие реактивности от её порогового значения 1β. Он также считает, что извлечение стержней из активной зоны реактора, всегда увеличивает его реактивность, и тем самым уменьшает запас реактивности, вплоть до разгона на мгновенных нейтронах. Как говорится, полный бенц, да и только. на главную к карте сайта